Второй ребенок ест на улице песок. Родители спокойно вытаскивают изо рта песок и гуляют дальше.
Третий ребенок ест на улице песок. Родители смотрят на него в надежде, что теперь его можно не кормить ужином.
Я ухожу в баню первая - это единственный способ попариться в тишине. Минут через двадцать приходят остальные. Так повелось с тех пор, как родился Арсений. Пожалуй, это то немногое, что не изменилось за восемь лет.
Когда у нас был только Арсений, я уставала
С другой стороны, я бы ни на что не променяла нашу банду.
Трое детей - это совсем не двое! (Точное математическое наблюдение) Здесь уже не разделишь с мужем поровну: мне младшего, ему старшего. Трое детей вечером - это лебедь, рак и щука, которые тянут внимание родителей, каждый на себя. Из троих кто-то один иногда будет обделен - и в нашем случае это Агата. Поэтому она говорит всегда, больше всех кричит и не желает договариваться с братьями.
Зато, как интересно они играют вместе - Сеня главный, Агата в помощниках, Макар в подопечных. Сейчас, когда Макар стал с удовольствием включаться в игры старших и соглашаться на ту роль, которую ему выделяют, их компания очень походит на какую-то тайную секту. Они без слов понимают друг друга, у них множество ритуалов, знаков, есть гуру, полная погруженность в игру, а взаимодействие детей между собой напоминает магическое действо.
Все-таки трое - это не двое. Там, где двое уже рассорились бы и разошлись, трое договариваются, потому что никому не охота остаться в стороне и наблюдать, как играют другие. Они видят друг друга насквозь, но не наступают друг другу на больные мозоли. Они учатся покровительствовать, брать отвественность, уступать, делиться, быть великодушными и договариваться, договариваться, договариваться. Первое, чему учим при конфликтах: понять, чего хочет другой, и как можно с ним договориться. Это магия договора, это волшебство - видеть, как дети раскрывают друг другу свои тайные желания, свои слабые стороны, идут навстречу и очень радуются.
Много детей в семье дает огромное преимущество этим детям - потому что они вынуждены учиться принимать друг друга. Не терпеть, а именно принимать. Очень редко, но бывает - я слышу от старших "она мне не сестра" или "он мне не брат" - в пылу гнева. "А кто тогда?" - спрашиваю я.
Но я отвлеклась.
Для меня главным открытием много-мамства стало то, что на детей нужны очень большие силы. Физические-то - ясно. Но и силы духовные, душевные. Чтобы не только быть светочем, очагом, ночником и прожектором. Но и чтобы вовремя приглушить свой свет, когда это нужно. Чтобы слово много-мама не означала, - мама, которой много.
Побочным эффектом много-мамства может быть не только дергающийся к вечеру глаз, но и общение в стиле "как выскочу, как выпрыгну, - пойдут клочки по закоулочкам", потому что на другое уже нет сил. Мне важно следить не только за детьми, но и за собой, чтобы не посадить аккумуляторы в ноль.
С первого вздоха первого ребенка я начинаю его отпускать. Сначала незаметно, потом все больше. Вовремя убрать руку, разрешить, доверить, почувствовать силу - материнское искусство, которому мне еще учиться и учиться. И важно здесь не перепутать, кого отпускать, а кого поддержать - когда детей несколько, и нет возможности каждому уделить себя в полной мере.
Сегодня я взяла в баню с собой Агату - и лишилась возможности попариться в тишине. С другой стороны - так здорово побыть вдвоем и поделиться друг с другом секретами!
