Мысли по поводу учебы каждый день бродят в моей голове, но зафиксировать их не успеваю, а к вечеру брага оседает, превращается в вино, и я засыпаю, так ничего и не записав.

Сеня сдал почти все аттестации с полтычка. Остался русский - к нему вообще не приступали.
И теперь я понимаю, что значит "ребенок созрел для учебы". Это не только про умение организоваться и терпеливо сидеть - у нас никто терпеливо не сидит. Это скорее про то, что многое дается легко в более старшем возрасте. Не надо ничего вымучивать, знания аккуратно складываются в единую картину, ничего не путается, все интересно, потому что связно. В голове ясно.

И здесь я поймала еще один тонкий момент.
Арсений - удобный для школьной системы ребенок. Потому что он легко и быстро все хватает по верхам, сам все систематизирует, связывает информацию между собой. Любит энциклопедические книги, в которых значение придается крайностям и общей картине: самое большое, самое раннее, "в Африке живут слоны, крокодилы и львы".
Термины он просто запоминает, легко среди них маневрирует. Систему тестов понял, многое проскочил интуитивно. На каждое тестирование с подготовкой ушло не больше полутора часов.

И вот у меня перед глазами совсем другой ребенок - Агата.
Которая по школьным меркам скорее всего попадает в категорию медленных троечниц (еле-еле попадает). Потому что она не мыслит понятиями. В голове ее сразу целые картины, а не цепочки слов и знаков, приводящие к результату.
Например, мы делаем тесто на блины. Агата мешает яйца, она вся в процессе. Я сижу рядом и пью кофе листая ленту, прошу ее достать из шкафа муку. Агата слышит меня раза с четвертого. Космолёт медленно приземляется на нашу кухню, Агата выходит из него и осматривается: "ого, где это я? - написано на ее лице. - Чего хочет от меня эта женщина? Что такое мука?"
Она начинает ходить по кухне и заглядывать попеременно то в холодильник, то в посудный шкаф, то в помойку.

В это время третий ребенок, которому на момент истории еще не было двух, соскакивает с высокого стульчика, ловко справляется с "защитой от детей" и открывает шкафчик. Приносит мне банку с мукой, стараясь не уронить. Потом следом тащит сеялку, потому что помнит, что она нужна. Это Макар - который очень наблюдательный, ценит тонкости и нюансы, разбирается нашем быте от и до.
Агата пять минут спустя достает муку, которую Макар уже убрал обратно, - и рыдает, понимая, что мука больше не нужна.

Зато Агата постоянно предлагает нестандартные решения, выдает фразы, которые, если сразу не запишешь, потом не сформулировать самому. Она готова разбираться даже в крошечных элементах этого мира, но потом напрочь забывает их. Она чуть не в пять лет запомнила названия цветов, тогда как Макар их знал еще до двух.
Плюс - у нее нет критериев правильного поведения. Если она обещает "не вредничать", то потом она на всё спрашивает моего разрешения: "можно, я выйду во двор? Можно, я попью воды? Можно, я поиграю моей пони?" То есть - она не в курсе, как именно вести себя правильно, чтобы никто не расстраивался.

Я уже писала, что Агата в обучении идет от частного к общему, от большого количества практики к пониманию теории. И поэтому "по верхам", как Арсений, не скачет. Ей вся эта школьная система дается медленно и непросто. Возможно, воз сдвинется с места, когда Агата начнет читать, потому что у Арсения этот момент оказался поворотным. Но все же она очевидно отличается, ей не интересна информация, которая ценится в нашем мире и порой считается знаниями. Если вы смотрели прекрасный фильм "Королевство полной луны", то Агата - это оба главных героя, слившихся в одно лицо.

Не то, чтобы я жалуюсь. Это все безумно интересно, потому что открывает мне глаза на многое. Например, у меня есть возможность понять, как учить разных детей, ведь на подходе есть еще и третий со своими весьма перспективными тараканами.
И бонусом приходит понимание, как тяжело было некоторым моим одноклассникам в школе. И почему сейчас у бывших троечников в бизнесе работают отличницы.
И много чего еще.

Обещаю делиться по ходу эксперимента жизни.