Макар говорит, что он Дремлин.
⠀- Гремлин? - Переспрашиваю я.
⠀- Д-РЕМЛИН! - Поправляет меня Макар весьма красноречиво.
⠀
Наступил такой период, когда мысли его не поспевают за языком (хотя трещит он без умолку), и Макар психует страшно, начинает одну историю по шесть раз, вопит еще больше, если кто-то случайно собьёт его с панталыку:
⠀- Зачееем! Зачем ты меня перебил?! Я забыл, что хотел сказаааать! Ыыыы...
⠀Но мысль уже умчалась от нашего трёхлеки, и он рассерженно топает ногой.
Подходит ко мне вечером и грустно так задумчиво протягивает:
⠀ - Мам, так жаль, что я не слышу своей совести...
⠀ ⠀
Вчера перед сном Макар полчаса ворочался в кровати. Мысли. Спрашивает:
⠀- Мам, а японцы как говорят?
(Последнее его увлечение после египтян)
⠀Я изображаю, как могу.
⠀- А китайцы?
⠀- Примерно так же.
⠀- А египты?
⠀- Если ты имеешь в виду древних египтян из твоей книжки, то мы не знаем, как они говорили. Они уже давно умерли.
⠀- А почему они умерли?
⠀- Ну, люди не живут вечно. Мы все умрём. Когда-нибудь.
⠀- Как??? И я??? И ты??? А когда? Я не хочу умирать! Ыыыыы...
⠀
Макар плачет, слёзы градом текут по щекам, он забирается на меня и прижимает свою щеку к моей, он умоляет меня не умирать, он просит как-то исправить эту нелепость, эту глупость со смертью, ведь ему хочет еще жить, ведь я так ему нужна...
⠀
Я обнимаю, я утешаю, я чувствую горячие слёзы на щеке, но не понимаю, мои или его: я уже плачу вместе с ним.
⠀
Мой бурный ручей, мой дикий фонтан, мой младший, мой Дремлин.
⠀
